По свидетельствам современников Гаврила Солодовников имел обыкновение обедать в самых дешевых трактирах, заказывая при этом вчерашнюю кашу, считал излишним покупать для своего экипажа сразу две пары резиновых шин: хватит, мол, и одной, нечего баловать. А дом топил не дровами, а пустой деревянной тарой, которая ему ничего не стоила.
Про Солодовникова говорили также, что живет он в затхлой каморке (на самом деле это был двухэтажный с оранжереей особняк), что крадет у лоточников апельсины. А трактирщики, мол, кашу вчерашнюю берегут, не выбрасывают потому, что «придет Солодовников, все полопает».
Кем же был герой этих московских побасенок, которого молва наделила прожорливостью Гаргантюа, сребролюбивой черствостью Гобсека, а также плюшкинской бережливостью и, вдобавок, тягой к мелким кражам?
Гаврила Солодовников – это американская мечта на русский лад. Сын серпуховского купца третьей гильдии, он с детства помогал в лавке, работая и подметальщиком, и мальчиком на побегушках-поднесушках. Когда достиг подросткового возраста, отец умер. Получив скромное наследство, юный Солодовников принял решение перебраться в Москву.
И что же? Ему не исполнилось еще и двадцати, как он уже стал купцом первой гильдии. Для того, чтобы отстроить и оборудовать первое свое крупное детище- текстильную фабрику, молодому купцу пришлось рискнуть, вложив в нее почти все свое состояние. Следующим значительным приобретением стал купленный в 1862 году пассаж на Лубянке, получивший его имя (разрушен во время бомбежки в 1941 году). С этой покупкой связана занятная история: как-то Солодовников заглянул в гости к своему знакомому – купцу Ускову, который неосторожно похвастался, что уже сторговал и покупает пассаж. Наверное, потом Усков долго корил себя за болтливость, потому что буквально в тот же день Солодовников «увел» его покупку, предложив хозяину цену на полмиллиона больше.
Постепенно Солодовников сделался также крупным домо - и землевладельцем, банкиром – одним из богатейших людей не только в Москве, но и в России. При таком размахе он вел все дела самостоятельно, не доверяя никаким управляющим – несмотря на то, что сам так и не успел толком обучиться грамоте и порой с трудом мог сформулировать мысль.
У Александра Островского среди размышлений о драматургии есть такое:«Все, что сильно в Великороссии умом, характером, все, что сбросило лапти и зипун, все это стремится в Москву (…). Это и дикарь по энергии и по своим хищническим стремлениям, но вместе с тем и свежая натура, богатая хорошими задатками, готовая на благородный подвиг, на самоотвержение(…) дичок находится под обаянием всесильного над ним искусства, – уже глубокие борозды культуры прошли по его сырому мозгу, уже над дичком совершаетсякультурная прививка».
Все это – почти в точности о Гавриле Солодовникове, который, юношей придя в Москву, самостоятельно здесь поднялся. И слова об искусстве не случайны: неизвестно, с чего началось его влияние на нашего героя – с посещения театра или с чего-то другого, но Солодовников явно был к искусству неравнодушен и немало жертвовал в его пользу. Более того, он и сам пытался творить – писал драмы (впрочем, сцены они никогда не увидели).
Этот человек, экономивший на каше, сделал крупный вклад в строительство Московской консерватории, а во время церемонии ее закладки театрально швырнул в застывающий бетон 200 рублей серебром, воскликнув: «Да будет музыка!». Но самым значительным шагом купца в поддержку искусства стало основание «Большого Частного театра Солодовникова», рассчитанного на 3100 зрителей. Именно здесь, кстати, в 1896 году состоялся первый в Москве показ киноленты братьев Люмьер «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сиоты».
Надо сказать, что это был уже второй театр, открытый Солодовниковым. Первый купец-меценат устроил еще в пассаже, но тот был небольшим. Новый проект был гораздо масштабнее. Солодовников даже отверг первоначальный проект архитектора Константина Терского – как слишком скромный. Второй проект – шестиэтажное здание с примыкающим к нему трехэтажным корпусом – был одобрен. Открытие театра состоялось в 1895 году (сейчас в том здании – Театр оперетты).
В 1894 году Солодовников начал и другое строительство. Но дело оказалось щекотливым. Купец очень хотел получить дворянское достоинство, и готов был совершить крупное пожертвование в пользу города, соорудив какое-нибудь нужное, на усмотрение управы, строение. Но Солодовникову раз за разом отвечали, что город ни в чем так остро не нуждается, как в клинике кожных и венерических болезней. С учетом того, что в дореволюционной России заведениям, построенным на деньги благотворителей, обычно давали их имена, купец находил это не совсем для себя удобным. Но, в конце концов, согласился – только попросил, чтобы без имени. Так город получил клинику, которая до сих пор действует при Московской медицинской академии им. Сеченова. А Солодовников – вожделенный чин действительного статского советника.
Всю жизнь купец помогал и Варваринскому сиротскому приюту, за что был удостоен звания потомственного почетного гражданина Москвы.
Чудачества Солодовникова удивляли современников, но посмертная его воля наделала еще больше шуму. Из своего состояния, равного почти 21 млн рублей, он отписал родственникам всего 800 тыс., остальное отдал на благотворительные нужды.
Сумму пожертвования завещал разделить на три равные части. Первая – на устройство в родном Серпуховском уезде профессиональных школ для детей всех сословий и сиротского приюта. Вторая – на устройство женских училищ в Архангельской, Вятской, Вологодской и Тверской губерниях. А третья – на строительство дешевых домов для беднейших слоев населения.
Вплоть до революции городская управа мечтала полностью распорядиться отписанной в пользу города суммой, составлявшей около семи миллионов рублей. Однако Солодовников и в завещании проявил коммерческий расчет, повелев не торопиться распродавать акции и недвижимость, а растянуть процесс на пятнадцать лет.
Пожалуй, перестарался. Ну, не мог он знать, что грянет революция, и по его «московскому» завещанию успеют употребить на дело только небольшую часть – построят два дома на ул. Гиляровского. Впрочем, после революции и эти дома, и огромные нерастраченные остатки солодовниковского завещания растворились в «закромах родины».
В 2001 г. общественный фонд «Торговля нового тысячелетия» учредил национальную премию имени купца Солодовникова в качестве высшей общественной награды РФ за достижения в области торговли и предпринимательства. В помощь начинаниям фонда тогда выступили Госдума РФ, Минэкономразвития и торговли, Торгово-промышленная палата, Российский союз промышленников и предпринимателей и Клуб менеджеров России.
Премия имела 17 номинаций, среди которых были следующие: «Лидер года», «Меценат года», «Лидер и его команда», «Лучшая сеть магазинов в регионе», «Лучший директор торгового дома» и др. Стать лауреатами премии чаяли более 2000 коммерсантов, и 30 из них это удалось. После вручения премии организаторы обещали продолжать свое благое начинание и впредь, сделав премию ежегодной. Однако этого, к сожалению, не произошло: мероприятие оказалось однократным.
Через несколько лет это мероприятие получило весьма неожиданный отклик: на одном из собраний Общества купцов и промышленников оно почти что осуждалось за «неправомерное использование купеческой фамилии»: Солодовников, мол, в первую очередь известен как благотворитель, а не как коммерсант, и негоже давать поименованную в честь него премию в руки всяким менеджерам по продажам. На это хочется заметить, что, хотя коммерция не определяла полностью все существо нашего героя, но, не будь он в ней удачлив, он не смог бы столько дать другим.
